Татьяна Купервассер

На самом деле, неизвестно, какой язык давался художнику труднее всего – но то, что он блестяще владел не только кистью, но и словом – это факт. Стоит привести еще одну цитату из записей Леонида Зусмана: «возможен такой парадокс: там, где искусство свободно, слишком свободно, – там, в силу отсутствия препятствий оно ослабеет, выродится, деградирует; а там, где оно испытывает пятидесятилетний гнет, издевательства, зажим, созреет полноценное искусство. Потому что только подлинное, стойкое, отжатое сумеет как-то сохраниться, выжить. Кто пройдет через страшный фильтр? Только сильные. Всё то, что слабее, отсеется. Интересно, очень интересно как наши потомки, “роясь в сегодняшнем окаменевшем говне”, будут находить драгоценные слитки, свидетельства подлинного человеческого искусства». Дан ли окончательный ответ на этот вопрос? Нет, и будет дан еще не скоро.

Художественная жизнь России 1920-х – начала 1930-х годов определялась сосуществованием и соперничеством различных художественных объединений. Александр Лабас был членом-учредителем Общества станковистов (ОСТ), молодой Леонид Зусман был экспонентом 4-й выставки ОСТа в 1929 году. Ростислав Барто и Борис Голополосов входили в упоминавшийся «Цех живописцев». Александр Русаков и его жена Татьяна Купервассер – участники ленинградской группы «Круг художников», поставившей создание «стиля эпохи» своей задачей и, как видно сегодня, решившей ее. Прошло восемьдесят лет, и теперь, говоря о самых ярких событиях искусства двадцатых годов прошлого века, мы называем имена художников «Круга» и вспоминаем их работы, в том числе «На пляже» Русакова и пронзительную, подробную, в деталях воссоздающую эпоху Зощенко и Хармса сцену «На улице» Купервассер.