Михаил Соколов. Натюрморт. Ок. 1921
Современное сообщество мира искусства стремится описать опыт истории ХХ века, опираясь на самую консервативную концепцию социальной организации современного мира — концепцию иерархического устройства общества, построенного на принципах неравенства и неравноправия людей. Именно поэтому современное культурное сообщество так много говорит о равных правах тех социальных групп, которые оно определяет термином «меньшинства». Таким образом оно предъявляет самоочевидность того, что в современном обществе нет проблем с правами и положением «большинства» и это большинство, становясь массой потребителей культурного суррогата, само несёт ответственность за своё положение. Став элементом жизни современного истеблишмента, современная искусство симулирует интеллектуальность, демократичность, плюралистичность, но главным его качеством сегодня видится снобизм.
В современном мире искусство стало механизмом культурной реабилитации самой богатой части общества. Современное искусство стало частью индустрии, создающей продукт, который ассоциируется с особым статусом тех, кто его производит и им обладает. Так происходит со звёздами киноиндустрии, так происходит в мире музыке, то же самое происходит в мире искусства. Но поскольку мир этот значительно меньше других отраслей популярной культуры, он вынужден в большей степени спекулировать на интеллектуальной элитарности своих продуктов.
В апреле 2014 года в Манеже открылась выставка, точнее, видеоинсталляция Питера Гринуэя, посвящённая художникам русского авангарда. Работа очень эффектная технически и более чем скромная по своему содержанию. Первое, что слышится в этом сообщении, что лица из истории русской культуры начала века — это такие же молодые люди, как теперешние, современные, деятельные, социально адаптированные и устремлённые к успеху, благополучные, сытые, чистые и в какой-то момент обманутые или преданные властью, лишённые возможности реализовать свои жизненные проекты. Но каково содержание этих проектов — самореализация и личное благополучие или, как бы странно в современном обществе ни звучало — создание нового мира? Не странно ли, что в транскрипции Гринуэя Лиля Брик и Владимир Маяковский на равных основаниях представляют культуру и время? Как эти фигуры оказываются равнозначными? Это очень важный момент в сообщении автора инсталляции и это смысл стирания различий; что современные художники понимают художников авангарда и принципиально не отличаются от них, что те и другие принадлежат одной культуре. И это не правда. Здесь всё немного сложнее.
