Алексей Каменский "Гимнасты и жоглеры" 1967

В пространстве повседневности такой путь едва ли опознаётся как путь исследования, сообщения и диалога – так не говорится и так не видится; реальность повседневности так не проговаривается, не слышится и не показывается. Но так анализирует, так испытывает себя язык. Так осуществляется реальность языка. Это особое состояние изобразительной практики, в поисках достоверности обращённой к ритмическим моделям современного художественного текста и современного способа видения. Это форма изучения пластики, динамики и ритмики появления фрагментов картин действительности в их непрерывности, бессвязности, бесчисленности, наполненности и пустотах. То есть так звучит обращение к самим (действительным или только кажущимся) внутренним структурам современного художественного языка.

Эти ритмы как желания слышать пульсы культуры: речь повседневности, как только начинает осознавать себя – одновременно перестаёт быть собой, становится литературой, социологией, языкознанием, становится описанием себя;

образы повседневности появляются и начинают спрашивать о себе, становясь своими отражениями, рекламой, карикатурой, объектом, реди-мейдом (затишьем языка, языком, который не говорит, а слушает звучание культурного фона и ожидает пробуждения к жизни других языков);

художественное изображение, произведение искусства утрачивает опыт принадлежности к культурной традиции, не может обеспечить звучания традиционных художественных языков в настоящем, перестаёт узнавать себя и встаёт на путь бесконечного изменения.