Леонид Зусман "Автопортрет" 1930е

История художника Зусмана – это рассказ о встрече человека с искусством в ХХ веке. Эта встреча – не подтверждение устойчивых точек зрения и общепринятых описательных схем, а спор с фиктивной очевидностью места искусства. Как будто оно всегда в пределах достижимого. Опыт художника свидетельствует об обратном. В нем нет искусства как «общего места». Более того, этот опыт подталкивает к тому, чтобы описывать искусство не как место действия, а как само действие. Его не всегда легко совершить. Его не всегда легко найти и узнать. Не обязательно открыты усилие и намерение, которые сделали действие заметным. То, что было искусством вчера, остается им и сегодня, но путь, который должен быть пройден теперь, чтобы открыть искусство в настоящем, не повторяет, не может повторить ни один из тех, что были пройдены прежде. Современная художнику историческая дисциплина призывает его тоже быть современным. Что значит – быть современным? Та же историческая дисциплина в состоянии предложить много готовых формул, вариантов ответа. Язык искусства начинается с отказа от них.

Художник идет навстречу искусству так, как будто открывает книгу, написанную на неизвестном языке. Но кто-то говорил на нем прежде и говорит сейчас. Сначала этот язык представляется чужим, нездешним; звучит не здесь, не в этом мире, не там, где течет повседневная жизнь. Так кажется, когда человек не отделяет искусство от пространства истории. Он только слышит гул множества голосов, сливающихся в единый поток, где невозможно разобрать отдельные слова. Здесь еще невозможно говорить.

Но искусство уже определено как язык, может быть, один из множества языков, на которых разговаривают люди. Человек учится говорить на нем, наблюдая, как его новая идентичность, новое личное появляется в процессе учебы, изменяется, становится другим, может быть, чуждым вчерашнему себе. Он замечает, что существует только потому, что говорит на этом языке, то есть занимается искусством – «пишет картины».