Федор Семенов-Амурский "Пять вазочек с цветами" 1973

Это напоминание о том, что в работе художника ничто не гарантировано, ему ничто не обещано. Живопись – неустойчивые состояния между светом и тьмой, показавшимся и невидимым, ставшим и несостоявшимся. Язык живописи – место встречи различных реальностей, различных состояний, между которыми мерцает изображение.

Так прежде известные всем слова собирались в тексты, которые были местом искусства, а теперь неуместны. Заканчивается уточнение знакомых ландшафтов и начинается поиск слов, которые сегодня станут «своими», сквозь припоминания, сквозь подсказки правильных ответов, почти в безмолвии, в надежде расслышать шепот вечности на границе обвала молчания времени.

То, как художник обращается с языком живописи, похоже на игру, на детскую игру, но в этом не так много игры, как может показаться. Он не запоминает правила и не выдумывает язык. Он рассматривает его, следует ориентирам в пространстве языка, анализирует известные ему конструкции, строения, связи и внутренние отношения. Он узнает и перебирает самые скрытые, секретные, потаенные детали этого механизма. Но для него остается тайной, как появляется язык искусства. Так дети и художники, которых современная культура называет наивными, прибегают к языку искусства, чтобы говорить, но не спрашивают о том, как и откуда он приходит. Их отличает очень высокая степень доверия языку искусства; они поручают ему свое «я» и могут отождествлять себя с действием этого языка.