В разделе Проекты две новых истории, обе они связаны с именем Василия Коротеева, художника, которому была посвящена последняя лекция в Студии 7. Это рисунки цветными карандашами, две серии, над которыми художник работал в пятидесятых – шестидесятых годах прошлого века – Воробьёвы горы и Павелецкий рынок. Серии замечательные, очень современные, отражающие какие-то перемены, которые происходили в мироощущении художника в послевоенный период творчества. Художники, которых мы называем художниками двадцатых, были воспитаны на остром чувствовании духа времени, и поэтому многие из них сумели сказать что-то очень важное не только о времени, когда были молоды, но и о поре своей зрелости. Они умеют говорить на разных языках, они умеют слышать разные языки, на которых говорят эпохи, и это не внешнее, не поверхностное списывание примет времени, это глубокие человеческие состояния, смыслы человеческий переживаний, какие-то суммы человеческой малости и величия. Таков Коротеев, таков Зусман, таков Чернышёв, таков Романович. Прекрасные художники. Удивительное искусство.
Графическая серия, выполненная В.А.Коротеевым на Павелецком рынке позволяет наблюдать за изменением характера почерка художника, когда он описывает закрытое пространство, в данном случае – пространство городского рынка. Иногда художник видит его немного сверху, отсюда возникает лёгкая ракурсность, которая подчёркивает характерность и некоторую гротескность человеческих тел; город толпой рынка наваливается на художника, но, как морская волна, не достигает его. Возникает впечатление, что его персонажи появляются из сжатой и спрессованной среды и являют собой выпадающие, выбрасываемые наружу части единого организма. Сквозь детализацию личностных характеристик сквозит объединяющее их место, рынок, навязывающий некоторую условность их появления, сквозь которую бьётся живая и безусловная человечность.
В графических листах, созданных В.А.Коротеевым на Воробьёых горах, отражается динамическая разработка пространства, которая в полной мере была реализована художником в живописных произведениях послевоенного периода. В первую очередь это относится к работам из цикла «Воробьёвы горы», где поиск ритмизованной композиции становится первоочередной задачей. Из композиции, пресекающей неразличимость белого на листе бумаге как безразличную непрерывность и монотонность реальности, появляется впечатляющее глубиной открытое пространство, пронизанное человеческим присутствием.