Эммануил Визин Кораблик

В своих записках, собранных под заголовком «Горькие мысли», Георгий Щетинин пишет: «Мы то, за что мы получаем деньги», – говорил мне как-то покойный Визин. Не знаю, его ли это мысль, или он от кого-то её слышал. Мысль человеконенавистническая, страшная, но, боюсь, действительная мысль. Как она бьёт по нашим иллюзиям насчёт «работы для души», «для вечности», иллюзиям о том, что нас «оценят потомки» и пр.  Художники говорят так, чтобы не обманывать себя по поводу своих отношений с той средой, из которой они всё время и болезненно вырываются, выпадают, с которой говорят на разных языках; и сегодня специалисты по формированию рынка произведений искусства говорят – если художник не признан при жизни, его имени не дождаться посмертного признания. Но так они говорят о себе, о своём отношении к этим художникам, о своём отношении к работе художника, к произведению искусства, первым смыслом которого видят коммерческую ценность. Но это не только так. Это только смысл торговли искусством. Много о чём другом говорит искусство, и много причин, по которым люди обращаются к нему. Достаточно увидеть очереди в Третьяковку на выставку Левитана. Но чем больше правды в словах Визина, тем больше возникает желания прилагать усилий, чтобы стереть эту правду, опровергать её и утверждать, что искусство таких художников, как Визин и Щетинин ценно для нас вне зависимости от того, что говорят о нём продавцы искусства и функционеры индустрии развлечений, ценно для целых поколений современных людей, пришедших за ними, именно той стороной, которая делалась в стол, для души – без кавычек; что это нам интересно, что оно нужно нам и мы способны оценить и понять смысл искусства как камертона нашего отношения к действительности.